О миссии монастырей
«Вы есте свет мира» (Мф, 5:14). О миссии монастырей – история и современные вопросы
«Вы есте свет мира», – читаем мы в память многих святителей на Божественной Литургии. Все святители являются светильниками православной веры, поскольку своею проповедью о Святой Троице они пролили Божественный свет христианства на весь мир.
Но святители – святые, служившие Богу и Церкви в сане архиерея либо патриарха. Они были священнослужителями, хотя и монашествующими, и их первым послушанием было пасти словесных овец стада Христова. Этот свет проповеди святителей отличается от тихого света монашеского.
Прп. Симеон Новый Богослов в одном из гимнов так описывает делание монаха:
Монах есть тот, кто миру непричастен,
Кто говорит всегда с одним лишь Богом,
Кто, видя Бога, сам бывает видим,
Любя Его, он Им любим бывает
И, светом становясь, всегда сияет.[1]
Применяя божественное изречение «Вы есте свет мира» к монахам, необходимостью становится ответ на вопрос: как монаху, сохранив обеты отречения от мира, стать «светом миру»?
И ответить можно словами прп. Паисия Святогорца: «Монах — это не лампочка, которая висит над городским тротуаром и светит пешеходам, чтобы те не спотыкались. Монах есть далекий маяк, утвержденный высоко на скалах и своим сиянием освещающий моря и океаны для того, чтобы корабли шли верным путем и достигали Бога – пункта своего назначения»[2].
Сравнить монаха можно и с луной. Как луна не имеет своего света, а всего лишь отражает солнечный свет, так и каждый монах, предавая себя в волю Божию, становясь орудием Промысла Божия и отвергаясь своего «я», служит отражением света Христова.
Чтобы Божественный свет отражался от сердца монашеского, необходимо постоянно заботиться о его чистоте и хранении от малейшего греховного посягательства на него начальств, властей и духов злобы поднебесных (Еф. 6, 12). Богу приятно и угодно видеть отражение Своего Лика в чистом монашеском сердце, которое становится в этом случае нерукотворным зеркалом. По слову прп. Нила Мироточивого монашеская жизнь становится ни чем иным, как беспрестанным созерцанием в себе Бога.[3]
Благодать Духа Святаго есть свет, просвещающий человека. Об этом говорит всё Священное Писание. Так Богоотец Давид сказал: «Светильник ногама моима закон Твой и свет стезям моим». То есть, благодать Духа Святаго, выражающаяся в законе словами заповедей Господних, есть светильник и свет мой, и если бы не эта благодать Духа Святаго, … то откуда бы я взял себе хоть искру света, чтобы озарить путь свой по дороге жизни!
На самом деле Господь неоднократно проявлял для многих свидетелей действие благодати Духа Святаго в тех людях, которых Он освящал и просвещал Своими великими наитиями. Вспомним про Моисея после беседы его с Богом на горе Синайской. Люди не могли смотреть на него – так сиял он необыкновенным светом, окружавшим его лицо. Он даже принуждён был являться народу не иначе как под покрывалом. Вспомним про беседу Н.А. Мотовилова с преподобным Серафимом о смысле христианской жизни, когда на вопрос Николая Александровича «Как распознать истинное явление Духа Божия?» Господь удостоил его телесными глазами увидеть Сошествие Духа Святаго на прп. Серафима Саровского. Это явление Николай Александрович описал такими словами: «От старца Серафима исходило неизреченное блистание света, из глаз его сыпались молнии, а лицо сделалось светлее солнца, что и глаза ломило от боли».[4]
Думается, что каждый монах может сказать про себя словами прп. Макария Египетского: «Я еще не сделался монахом, но видел настоящих монахов». Так и наш Батюшка в своей жизни сподобился встретить настоящего монаха – старца схиигумена Иеронима (Верендягина), насельника Санаксарского мужского монастыря в Мордовии. В книге, посвященной памяти батюшки Иеронима приводится о нем такое воспоминание, повествующее о нем, как об источнике света: «Святой человек жил рядом с нами, жертвенный. Ух, сила! Светился! Горел! Смотреть было невозможно! На солнце, на прожектор можно еще как-то смотреть, а тут смотреть не можешь». [5]
Наш батюшка, отец Варсонофий, также рассказывал нам, что лицо батюшки Иеронима временами сияло ослепительным, нетварным светом и особо выделялись в нём глаза, из которых всегда исходили огненные искры. Эти искры притягивали к нему огромное количество людей, которые, часто не имея возможности лично побеседовать со старцем, искали лишь его благословения. Люди получали от Иеронимова светильника заряд благодати. Батюшка наш, многажды проводя времени со Старцем, замечал за собой, что не задает никаких вопросов, а довольствуется лишь счастьем находиться близ этого неиссякаемого источника божественной энергии, напитывающего силой для прохождения поприща духовной жизни.
Старец Иероним носил в себе Духа Святого, стяжав Его, постоянным горением к Богу и боголюбием. Так и каждый монах должен гореть Божественным огнем и сгорая излучать свет. Но для поддержания в себе божественного пламени необходимы духовные дрова, которыми являются наши добродетели и труды по стяжанию благодати Святаго Духа, чтобы «труды к трудам прилагая, восходить нам от силы в силу и достигнуть меры возраста исполнения Христова».[6]
«Всякая добродетель, творимая ради Христа, даёт благодать Духа Святаго, – говорил прп. Серафим Саровский. – Но более всего даёт молитва, являющаяся орудием в наших руках».
Известный афонский подвижник – старец Иосиф Исихаст писал: «Умная молитва является моей профессией».[7] И если говорить о нынешнем положении монастырей, то именно эту профессию сегодня нужно возрождать, как никакую другую. Еще до революции в российских монастырях не все было благополучно, наблюдалось отклонение от молитвенной жизни: монашествующих пытались активно привлекать к социальному служению, к открытию богаделен, приютов, видели в иночествующих бесполезных членов общества. Этот вопрос горячо обсуждался на первом монашеском съезде в 1909 г., и представители монашества однозначно высказались за то, что необходимо возрождать служение Марии (Лк. 10,42), а именно молитвенное служение.[8]
Сила молитв, и особенно молитв тех, которые имеют «жизнь очищенную или очищаемую для Бога», людей, «многое к Богу стяжавших дерзновение», всесильна. Одна «сердечная слеза» святого человека может привести к таким результатам, для которых бы потребовались многие проповеди и многие книги.
Живя вдали от мира, монах своею молитвой помогает ему в том, в чем нельзя помочь по-человечески, но одним лишь божественным вмешательством. Когда монах размышляет о несчастье человечества, то его сердце уязвляется болью, и он непрестанно сердечно молится о мире. Так монах милует мир молитвой. Поэтому монаху необходимо находиться в постоянной связи с Богом, принимать от Него сигналы и указывать людям путь к Нему.
Монах не намечает собственной программы действий по спасению мира, не составляет мирских проектов миссионерской работы, он молится, и добрый Бог включает его в Свой божественный план. Святой Силуан Афонский говорил: «Когда монашество служит людям внешне, и это хорошо, то это далеко от монашества»[9]. Служение монаха не в том, чтобы помогать миру, находясь в миру. Бог не требует от монахов, чтобы они выходили в мир и водили людей за ручку. Он хочет, чтобы монахи опытом своей личности давали людям свет и таким образом руководствовали их к вечной жизни.
Монастыри имеют духовное предназначение. Прп. Паисий говорил: «Если монашеская обитель живет духовно, то знаете, как она заставляет мир задуматься! Когда присутствует благоговение, страх Божий, когда нет ни мирской логики, ни торгашеского духа, это умиляет мирян. «Чтобы мы не делали, – говорил Старец Эмилиан (Вафидис), – пусть даже спасали бы миллионы людей своей проповедью, всё это не послужит к прославлению Бога. Истинно прославляется Бог только в тех, кто умертвил свои члены для греха, страстей и греховных наклонностей».
Если монастыри бывают достойны своего назначения, то, по некоей божественной закономерности, они непроизвольно становятся и своеобразными духовными маяками, оазисами душ, божественными гостиницами для многих «впавших в руки разбойников» (Лк. 10, 30). Мир может получить немалую духовную пользу от монастырей».[10]
Пусть монахи не выходят в мир. Мир идет к ним. Пусть монахи прячутся в огражденных местах. Их свет сияет и освещает то, что вокруг; а иногда освещает и то, что очень далеко. Пусть они говорят немного. Существует и «молчаливое красноречие святой жизни». Монах, даже если молчит и скрывается, есть самая кричащая проповедь. Проповедь сильная и потрясающая.
Что возвещают миссионеры – делатели нашей Церкви, в своих проповедях? Они побуждают людей любить Бога, молиться, бороться с пороками, приобщаться Святых Таинств, каяться в грехах, быть смиренными, не прилепляться к материальным благам, иметь жительство на небесах и т.п.
То же самое возвещает и монах – не словами, но делами и примером. Это проповедь не теоретическая, а практическая. Она длится не несколько минут, а поражает слух людей постоянно и беспрерывно. Если человек решает стать монахом, истинным монахом, то это означает, что любовь к Богу снедает все его существо; молитва – вода и воздух его души; церковные Таинства – его ежедневная пища; покаяние есть дело всей его жизни; его «я» осуждено на смерть; он презирает материальные блага – «все почитает за сор, чтобы приобрести Христа» (Флп. 3: 8). Его пристальный взгляд прикован к горнему Иерусалиму.
Христианство проповедуется не столько словом, сколько силой благодати, которая оживотворяет слово, делает его светоносным, а истину христианства очевидной и, дерзну сказать, как бы осязаемой.
Истинный проповедник христианства – только тот, кто стяжал благодать Духа Святого. Он проповедует о Христе, даже когда молчит. Тайна будущего века открывается через благодать. Тот, кто стяжал ее, сам становится источником незримого света. Эта тайна отражается в его глазах, наполняет его слова духовной силой, от человека веет всепроникающим теплом, в котором хочется согреться, – как в зимнюю ночь окоченевшему от ледяного холода путнику хочется согреться и как бы оттаять около горящего костра.
Тот, кто стяжал благодать, становится очевидцем и свидетелем истины христианства. Более того, в своем лице он являет христианство миру, может быть, сам того не сознавая. На человека в определенном духовном состоянии благодать действует так ощутимо, что его надежда переходит в уверенность: он говорит, как имеющий власть, он молится, не сомневаясь, что его молитва будет услышана. Но в то же время он знает, что это действует не он, а благодать, посетившая его, и еще больше смиряется перед величием дара.[11]
Приношение монаха страждущему обществу весьма велико! Я дерзну утверждать, что монах – всякий истинный монах есть миссионер!
Монастыри были, есть и должны остаться в том аспекте, в котором они были созданы древними отцами. Духовной ошибкой является принуждение монашествующих к миссионерской деятельности в миру. В пример можно привести католические монашеские ордена, которые занимались просветительской и миссионерской деятельностью и социальным служением, что привело их к полному оставлению ими духовного делания и, вместе с тем, заботы о спасении своей души.
Православные монастыри не должны выполнять другой миссии, кроме как быть поддерживающим источником духовной жизни Церкви. У священномученика Иоанна (Восторгова) есть прекрасный анализ зависимости состояния Церкви от духовного состояния монашества. Он отмечал, что в тех Церквях, где вырождалось монашество, там исчезал Дух.[12]
Являясь образом Божиим, нам должно стяжать еще и совершенное подобие Богу, т.е. стать светом, в котором нет ни единой тьмы (1 Ин. 1,5), – в этом заключается смысл человеческой жизни и всей нашей аскетической борьбы и отречения от мира. Причем мы можем достичь подобия Богу вплоть до полной тождественности Ему, так что жизнь Его станет и нашей жизнью, как об этом говорит апостол Павел: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20). [13]
Всё сказанное выше касается идеального желания монашеского устроения монастырей. Но реальность далека от этого состояния. Современное состояние монашества достойно плача и скорби, которые ярко описываются приснопамятным архимандритом Лазарем (Абашидзе) в его трудах о монашестве и книге «Мучение любви». Я всем сердцем и цмом соединяюсь с его мыслями и скорблю, что современное монашество не способно понести то предназначение, о котором мы говорили ранее. Но все же, следуя пророчествам святых отцом о том, что в последние времена в монастырях будет как в миру, а в миру как в аду, монашество по-прежнему остается ориентиром для мира по слову прп. Иоанна Лествичника «свет монахам ангелы, а свет мирянам монахи». Современное монашество – тусклый свет, не так ярко светящий, не так сильно призывающий, как это было в прежние времена, но все же желающим спасения людям оно может дать ориентацию к Вечной Жизни.
На I Всероссийском съезде монашествующих отмечались особые ситуации, описывающие отступление от идеального предназначения монастырей. Такими ситуациями являются «голод, война и повальные болезни»[14].
Современная обстановка в мире и Церкви дает основания полагать, что эти исключительные случаи соответствуют текущему моменту нашей жизни. И возможно, что в ближайшее время монастыри станут прибежищем для многих людей, желающих спастись и укрыться от все более торжествующей силы зла.
[1] Преподобный Симеон Новый Богослов. Избранные гимны. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Simeon_Novyj_Bogoslov/izbrannye-gimny/1
[2] Блаженной памяти старец Паисий Святогорец. Слова. Т.II. C.332
[3] Посмертные вещания прп. Нила Мироточивого. Житомир: Ни-Ка. 2002. С.175
[4] Беседа прп. Серафима Саровского с Н.А. Мотовиловым «О цели христианской жизни». Москва, 2015. С.110
[5] Скоробатько Наталья. «Как сладко с Богом жить». Жизнь и облик Санаксарского Старца схиигумена Иеронима устами его чад. Москва, 2018. С.109
[6] О смысле жизни… С.147
[7] Старец Иосиф Исихаст. Полное собрание творений. Москва, Ахтырка: Ахтырский Свято-Троицкий монастырь, 2016. С.21
[8] Документы Священного Собора Русской Православной Церкви. Москва: Новоспасский монастырь, 2016. С. 16-17
[9] Архимандрит Софроний (Сахаров), Духовные беседы. Том I/‒ Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2003.C.34
[10] Блаженной памяти старец Паисий Святогорец. Слова. Т.II. C.342
[11] Архимандрит Рафаин Карелин. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Rafail_Karelin/na-puti-iz-vremeni-v-vechnost/2
[12] Прот. Иоанн (Восторгов). О монашестве. (По книге «Заветы инокам»). Москва: Правило веры, 1997. С.27.
[13] Иеромонах Рафаил (Нойка). Живи мя по словеси Твоему. СТСЛ. С. 176
[14] Документы Священного Собора православной Русской Церкви 1917-1918 гг. Том 19. Москва: Изд-во Новоспасского монастыря, 2016.